Перед вами — проповедь протоиерея Николая Чукова (впоследствии митрополита Ленинградского и Новгородского Григория), произнесённая в Троицком соборе Александро-Невской лавры в день памяти святого благоверного князя Александра Невского 6 декабря 1932 года. Публикуется впервые.
Вчера и сегодня здешний храм собрал множество молящихся, пришедших прославить память св. благоверного князя Александра Невского, этого доблестного героя на поле брани, мудрого защитника интересов родной Руси в мирных сношениях с татарами — и в то же время верного сына Церкви, на княжеском престоле жившего жизнью в Боге, всегда стремящегося сердцем к Богу, в Нем нашедшего покой и блаженство по смерти.
Когда видишь это многолюдное собрание верующих, когда вспоминаешь многочисленные сонмы ревнителей благочестия, всем сердцем стремившихся к Богу, и когда — с другой стороны — слышишь отрицание религии, отрицание веры в Бога, словом, когда сопоставляешь эти два мира с диаметрально противоположной идеологией, пред сознанием невольно встает вопрос: чем же объяснить эти яркие проявления глубокого религиозного чувства массы людей на пространстве истории? В чем основа этого религиозного чувства? И не самообман ли эта наша религиозность? И не есть ли религия действительно «остаток отживающего мышления», как выразился недавно один ученый муж на открытии музея религии здесь?..
Да, быть ли нам религиозными? Это острый вопрос настоящего времени, чрезвычайно важный и для нашего верующего сознания, и для построения всего уклада нашей жизни.
Мы знаем из Евангелия, как во время земной жизни Спасителя народ во множестве шел к Нему, целые дни проводил в слушании Его учения, забывая о доме, о пище… Мы знаем, как отдельные лица оставляли все — родных, дом, имения — и шли за Ним.
Что влекло их ко Христу так неудержимо, до забвения самых насущных интересов? История Церкви говорит нам о великих подвижниках веры, навсегда уходивших из мира ради Христа, о святых мучениках, с готовностью шедших на самые ужасные страдания, жизнь свою с радостью отдавших за Христа… Мы знаем о многих и многих, живших в миру, среди обычных занятий, но душой всегда пламеневших к Богу, к небу (как и воспоминаемый ныне св. благоверный князь Александр Невский). Что влекло их всех ко Христу? Почему? Зачем? Некогда св. апостол Павел в Афинском Ареопаге произнес пред народом речь, в которой говорил, что «Бог произвел от одной крови весь род человеческий для обитания по всему лицу земли, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его и не найдут ли; хотя Он недалеко от каждого из нас: ибо Им живем, Им движемся и существуем» (Деян. 17:27–28).
Вот это искание Бога, это стремление к Нему и есть сущность религиозности.
Люди влекутся к Богу, к небу, к проявлению Божества. Почему они влекутся? Где причина? Какая цель? Влекутся потому, что ищут того, что освещало бы неразрешимые противоречия жизни, что объяснило бы смысл земных страданий, смерти.
Ищут потому, что не может человек жить сознательной жизнью и не уяснить себе смысла этой жизни, что не может он, живя среди сутолоки повседневной жизни, живя среди мелочей, не стремиться ко всему высокому, чистому, святому, что можно найти только в Боге. Ищут потому, что душно здесь человеку, что не может он жить так, как живут животные, что чувствует он, что «не о хлебе едином жив будет человек», что у него есть иные запросы — запросы его бессмертного духа, не отвечать на которые он не может, если не хочет снизиться до положения животного…
Вот почему всегда, на всех ступенях развития человек искал Бога, стремился к Нему, воздвигал Богу храмы, приносил жертвы, молился. Из глубины веков до нас дошли остатки храмов, жертвенников, предметов богопочитания. Вся древняя культура насквозь пропитана духом религии, этим стремлением к Богу, мыслью о Нем.
Обратитесь к началам науки, к предметам искусства, и вы увидите, что все это — астрономия, физика, архитектура, скульптура, живопись, музыка, поэзия — получило начало и черпало содержание в религии…
И если на пространстве истории мы видим, что были эпохи отрицания религии, то та же история показывает нам, что эти эпохи не могли изжить религиозности; они могли отражаться только на изменении внешних форм религии, на известной обрядности ее, но не могли вырвать самый корень религии — веру, потому что жить без религиозной веры нельзя так же, как нельзя жить и не мыслить, жить и не познавать истину.
Это потому, что религия коренится в самом существе человека, в свойствах его богоподобного духа, в глубине его природы. Религию не изжить: она неискоренимая потребность человеческого духа, неизбежное свойство человека. Ее можно временно приглушить, но нельзя совершенно изъять.
Так, быть религиозным — это значит быть человеком в полном значении этого слова, быть только самим собою.
Будем же бережно хранить в своих сердцах огонь веры, но веры не холодной и отвлеченной, а веры живой, которая проявлялась бы в делах любви, милосердия, чистоты и правды, ибо в этом — высшее достоинство человека.